ВоттоВаара 2017

Поезд из Санкт-Петербурга прибывает на станцию Суккозеро в 03:58. Морозной, чуть снежной ночью встречала Карелия невыспавшихся и поеживавшихся спросонья ребят. Капитан погранвойск переписал наши фамилии и номер моего паспорта, пожелав на прощание хорошего отдыха. Зал ожидания железнодорожной станции Суккозеро закрывается вскоре после ухода поезда, однако этой ночью его оставили открытым, благодаря заботе начальника по железнодорожным вокзалам Петрозаводского отделения Октябрьской железной дороги, которая специально для этого позвонила накануне дежурному. Постелив на полу коврики и спальные мешки мы прекрасно выспались в тепле, утром позавтракали кашей, и какао со сгущенкой, приготовленными на газовой горелке. Забежав в магазин, чтобы купить чай, сахар и шиповник взамен оставленным в вагоне во время ночной высадки из поезда, мы тронулись в путь. Уже через 10 минут мы ощутили полную оторванность от цивилизации, никаких следов присутствия человека, кроме слегка запорошенной снегом дороги не проявлялось. То тут, то там наш путь пересекали следы глухарей, тетеревов, зайцев и даже волков, а ближе к обеду вдоль дороги пролегла цепочка сравнительно небольших медвежьих следов. По пути преодолели несколько больших луж, переходящих в болото и порадовались тому, что у нашей команды появились прекрасные резиновые сапоги из неопрена. Об этом хочется сказать отдельное спасибо компании PATboot за помощь в подготовке нашего путешествия.  


На обед сварили какао, сбегав до ближайшего озерца за водой, и поели колбасу и сухари. А к вечеру, преодолев за день около 17 километров пути остановились на ночевку на озере Верхнее Карбисалми. Греча с тушенкой, шиповниковый чай с брусничным листом и свежий карельский воздух не заставили долго укладывать ребят спать.


Утром встали по темноте. Северный зимний день короток, а о том, что зима уже началась напомнил нам обильно сыпавшийся пушистый снег. Ещё вчера чуть подернутый серебром зеленый мох, сегодня превратился в пушистые белые кочки. Снова шли по дороге через лужи и болота, коих в тех местах не счесть. Взбирались на горки и спускались по склонам. Вместе с нами шли три незримых спутника в виде трех цепочек следов. Заяц, Волк и Медведь, словно герои комедий Гайдая: Трус, Балбес и Бывалый.  
После полудня вышли на развилку дорог к табличке «Памятник Природы гора ВОТТОВААРА» и решили идти более короткой для нас северной дорогой. Место ночевки у нас было запланировано на небольшом озере в северо-восточной части горы. Пообедали не сильно рассиживаясь – время поджимало, в 16:00 начнутся сумерки. Через некоторое время, неожиданно для нас, отмеченная на карте дорога закончилась небольшой площадкой. Тропинок под слоем снега не угадывалось, а со всех сторон подступал заболоченный кустарник. На нас были теплые неопреновые сапоги, времени до сумерек оставалось совсем немного и взяв курс на юг мы пошли напролом через болотину, затем по склону вверх, обходя камни, скальные стенки и завалы из ёлок. Примерно через километр подъема мы довольно точно вышли на небольшую ламбушку – глухое лесное озерцо, от которого начиналась вполне отчетливая тропа, легко угадывающаяся под слоем свежего снега. Она вывела нас к каменной лестнице – памятнику природы естественного происхождения, а ещё чуть погодя и к месту нашей ночевки на безымянном лесном озере. На южной оконечности озера, куда мы пришли оказалась оборудованная стоянка – бревна для сидения, кострище и даже небольшой столик для продуктов. К этому времени уже совсем стемнело и, не тратя времени на поиск сушин, мальчишки наломали целую кучу сухих веток с нижней части стволов больших елей, а девочки развели костер и поставили палатки. На ужин у нас был настоящий борщ из сушеных овощей с тушенкой. Снег усиливался, температура была невысокая, близкая к нулю и мы постепенно промокали, пожалев, что не взяли с собой костровой тент. Однако настроение у ребят было бодрое и никто не ныл. Назавра нас ждала ВоттоВаара. 




Всю ночь шёл мокрый снег. Утром погода не изменилась. Вылезать из палатки в эту сырость не хотелось и я решил дать детям выспаться в надежде, что снег приутихнет. В десятом часу утра вроде по тенту палатки шлёпать стало поменьше, и мы, поднявшись, развели костер и позавтракали кашей и какао со сгущенкой. Немного подсушили промокшие с вечера куртки, собрались и, оставив в лагере Настю, у которой из-за гастрита разболелся живот и непривычную к таким физическим нагрузкам Нику, в начале двенадцатого отправились в путь. Надо было поторапливаться, в 16 часов начинаются сумерки. Поднявшись по тропе от озера мы оказались на вершине небольшой скалы и перед нами внизу раскинулось бело-зеленое море тайги, постепенно растворяющееся в белой пелене низких сере-белых облаков. Вдоволь нафотографировавшись мы двинулись в путь, выискивая в снегу заметенную за ночь узкую тропу. Время от времени приходилось останавливаться, чтобы обшарив проходы между кустами и камнями найти продолжение заветной тропы, ведущей нас по сказочному лесу. Раздвигая белые мохнатые еловые лапы мы шли, зачарованно озираясь вокруг и чувствовали себя персонажами какой-то волшебной саги. Невозможно передать словами ту красоту, которая окружала нас. Одна картинка тут-же сменялась другой, ещё более завораживающей. Казалось, что мы попали в сказочную Нарнию, и в следующую секунду за этими бело-пушистыми сосенками мы увидим фавна с зонтиком и посылками в руках, идущего через заснеженный лес. Тропа то спускалась к чарующему своей загадочной белой пустынной красотой болоту, то, огибая огромный валун, перемахивала через звонко журчащий по камням ручей, то, взбираясь по склону, терялась на занесенной снегом скале, открывая нашему взору заснеженное озеро внизу, окруженное бесконечным сказочно-белым лесом. 

  В длинных зеленых плащах мы двигались по этой полной волшебства стране, словно девять хранителей кольца, поднимавшиеся по склону Мглистых Гор. Каждый поворот тропы открывал нам новую сказочную картинку, достойную того, чтобы её вставили в раму и украсили ей художественную галерею. Волшебные существа незримо окружали нас, иногда впрочем нарочно открывая себя, как неожиданно выпорхнувший перед нами на тропу небольшой веселый дракончик, задорно размахивающий маленькими смешными крылышками.  



Сфотографировавшись с ним на память и пообещав привезти в следующий раз фотокарточки, мы отправились дальше, а через некоторое время вышли на оголённую от леса вершину.  
Причудливо изогнутые сухие деревья и загадочные разных размеров заснеженные камни населяли гору. В их молчаливом окружении мы искали занесенную снегом тропу, ведущую к наивысшей точке горы. Местами тропа давала себя обнаружить, но, как бы подсмеиваясь над нами, вскоре вновь лукаво пряталась за слоем свежего пушистого снега. То возвращаясь к месту её исчезновения, то двигаясь по компасу, мы продолжали путь время от времени сверяя свое положение по навигатору. Внезапно вдали нам послышался еле различимый свист. Затем окрик и вновь, уже явный протяжный свист. Вглядываясь в белую туманную пелену застилавшую вершину мы увидели вдалеке между камней человеческую фигуру. Затем ещё одну... и ещё... из за камней появлялись все новые и новые путники, и, вскоре целая группа с рюкзаками и трекинговыми палками направлялась к нам по только что протоптанной нами в снегу тропе. Встретившаяся нам группа оказалась детским туристским клубом Муравейник из Санкт-Петербурга. Ребята ехали с нами на одном поезде, но вышли на станции Гимольская и оттуда начали свой путь. Пока мы знакомились и выясняли планы и маршруты друг друга кто-то воскликнул: "Смотрите крест!"  
Действительно в паре сотен метров от нас на каменистой гряде возвышался большой восьмиконечный крест. Попрощавшись с нашими новыми знакомыми мы устремились напрямик к кресту на горе, которая и оказалась к нашему удивлению и радости наивысшей точкой ВоттоВаары. Каково же было наше изумление, когда на кресте мы увидели маленькую серебряную икону Покрова Божией Матери. Это было чудо, которого никто из нас не ожидал и которое согрело нас будто материнским теплом там на заснеженной белой горе. Слава Тебе, Господи! Мы видим, своими собственными очами, что Пресвятая Матерь Твоя своим Небесным Покровом всегда укрывает нас от всех бед и невзгод, где бы мы ни были, куда бы не направили стопы свои.  
Исполненные тихой радости возвращались мы в лагерь, и каждый нёс в своем сердце маленький огонёк, согревавший нас и освещающий путь в сгущающихся сумерках вечернего леса.


В конце июня 1942 года шесть партизанских отрядов: "За Родину", "Боевые Друзья", "им. Чапаева", "Мстители", "им. Тойво Антикайнена" и "Буревестник", объединенные в первую партизанскую бригаду Карельского фронта под командованием майора Григорьева перешли линию фронта в районе поселка Сегежа и устремились в тыл врага для выполнения разведывательно-диверсионных заданий на территории противника.  
На протяжении почти трёх месяцев выживал, боролся, многократно выходил из окружения, голодал но не сдавался партизанский отряд из 648 бойцов Красной Армии. 57 дней немилосердных страданий, пятьсот километров узких и длинных таежных троп, 26 смертельных схваток с противником, беспрерывный голод, 6 прорывов через заслоны и окружения. Более 450-ти бойцов погибло в боях, умерло от ран, утонуло на переправах, пропало без вести, навеки оставшись лежать на горных склонах и в болотных топях.  
В память о них установлен обелиск на высоте 264,9, где партизанский отряд в течение 2-х суток вел решительный бой. Стремительным и отважным ударом одновременно в двух направлениях был осуществлён прорыв из окружения, а впятеро превосходящие силы противника отброшены и рассеяны по лесу. Только через сутки финны смогли возобновить преследование бригады.  
В бою за высоту 264,9 комбриг Григорьев был четырежды ранен, но продолжал руководить отрядом. При прорыве из окружения Иван Антонович погиб. "Памяти павших, мужеству вернувшихся..." — начертано на обелиске, возвышающемся над болотистым берегом реки Тяжа, на самом верху скалистого склона героической высоты. По каменным ступеням лестницы, выложенной комсомольцами-энтузиастами поднялись мы на горную кручу. Там, на заснеженной стелле, алела красная звезда, напоминая нам о пролитой тут крови... но, продолжим наш рассказ по порядку:  



Вечером предыдущего дня, возвращаясь с горы в лагерь мы обнаружили на берегу небольшой ламбушки под слоем снега два полипропиленовых тента. Это был славный подарок для нашей слегка подмокшей компании. Придя в лагерь мы доделали начатую утром сушилку из жердей, установили её над костром и натянули тенты так, что они накрыли большую часть костра и пространство вокруг него и оградили нас от ветра, постоянно дующего с озера. Получился уютный полушатёр укрывающий нас от мокрого снега. Подсушив над костром верхнюю одежду и подсыревшие от конденсата спальники мы поужинали сытным борщём "от Даши" и хорошо выспались, а утром направились к памятнику партизанской бригаде. 

  
Чтобы сократить путь мы решили выходить по компасу на дорогу, огибающую гору с северо-востока на юг. Взяв курс на восток – двинулись вверх по склону. Высоченные вековые ели, занесенные снегом, заиндевевшие кусты рябины с сочно-красными гроздьями ягод, огромные заснеженные валуны – всё это вновь погрузило нас в сказочный мир карельского леса. Поднявшись по склону немного передохнули, восторженно глядя на простирающееся вдаль бело-зелёное море тайги, которое постепенно растворялось в молочно-белом туманном небе. Еще километра полтора двигались по компасу на восток, обходя обманчиво заснеженное болото, взбираясь и спускаясь по сказочным лесистым склонам, перебираясь через журчащий ручей, огибая многочисленные валуны, похожие на сказочных великанов, которые уютно укутавшись снежной шубой сидели согнувшись на склоне. Наконец, выбрались на занесенную двухдневным снегопадом дорогу. Зашагали быстрее, разглядывая по сторонам красоты карельской зимы. Дорогу пересекали многочисленные следы лесных жителей. Вот огромными шагами перемахнул через дорогу лось, вот вальяжно, вразвалочку прогуливался глухарь, а тут мелкой цепочкой семенила деловитая мышка. Туда-сюда проскакал торопыга-заяц, а здесь большой ровной цепью пролегли мощные волчьи следы. Довольно быстро добрались мы по дороге до реки Тяжа, которую пришлось перейти вброд, благо глубина была не больше четверти метра.
Безмолвным белым саваном укрывала зима братскую могилу советских партизан и только ярко-красная звезда да гроздья алой рябины напоминали о пролитой здесь русской крови. Пришедшая на высоту наша группа помолилась о упокоении душ всех погибших в годы Великой Отечественной войны, скончавшихся от ран и замученных врагом. И словно откликом на нашу молитву разошлась бело-серая марь и на небе засияло зимнее солнце. Смерть отступила и Господь лучами осветившего нас солнца ещё раз напомнил нам о Жизни Вечной.  
Вдохновленные этим чудом мы возвращались обратно в наш лагерь на озере, а небо постепенно голубело, принося более сухую прохладную погоду. Снег перестал липнуть и это тоже радовало нас. Завтра начинается путь домой...